Молодежный театр на Фонтанке в Санкт-Петербурге любим истинно петербургским зрителем: актеры избалованы постоянными аншлагами и восторженными откликами публики, а гости города попадают к нам уже понаслышке. Здесь нет обычных атрибутов театрального здания: просторного холла, красиво оформленных балконов, парадных фасадов, все просто и по-домашнему – зал на 400 мест расположен амфитеатром перед сценой, но сперва зрители попадают в уютный Измайловский сад.
Тот, кто пришел в Молодежку впервые задаются вопросом: «Туда ли я попал?» С одной стороны — центр города, с другой — тихий, отрешенный уголок. Два театральных здания, расположенных друг напротив друга, напоминают летние кафе с эстрадой в парках 30-х годов.
В 2003 году к нам на спектакль «Отелло» пришел Олег Басилашвили. Я стоял около проходной, когда осторожно приоткрылась дверь, и оттуда вопросительно высунулась голова Олега Валериановича: «Простите, я туда попал? Это театр»? Мы проводили Олега Басилашвили в зал, рассказали ему об истории Измайловского сада, о Летнем театре, на подмостках которого выступал Шаляпин, а когда пошли готовиться к спектаклю, один известный ныне режиссер заметил: «В одни театры входишь и спрашиваешь: театр ли это? А из других выходишь и спрашиваешь: Театр ли это? Что, интересно, лучше?»
В прямом смысле слова «гипнотическое» воздействие Измайловского сада на меня началось в 1986 году. Я оказался в Летнем театре на выступлении гипнотизера Юрия Горного: удил рыбу на сцене под пристальным взглядом выступающего, не понимая при этом, сила его внушения заставляла меня забрасывать воображаемую удочку в зал, или было просто неловко показывать, что на всех гипноз действует, а на меня нет.
А в конце 80-х прошлого века перестройка всколыхнула всю театральную общественность: непонятно чего было больше – зрителей, которые полуголодными ходили на спектакли или театров-студий. Последние рождались как грибы после дождя: в домах культуры, при институтах, в подсобных помещениях и на чердаках. Все боролись с прошлым, в моде был абсурдизм — после публикации в журнале «Театр» пьесы Ионеско «Лысая певица», лысых певиц ходило по городу штук пять.
Тем интереснее и заманчивее показался слушок, который волной прокатился по театральному Ленинграду: «Надо обязательно сходить на «Танго» Мрожека-абсурдиста в постановке Семена Спивака в Молодежный театр».
Так началась моя история, связанная с Молодежным театром и Измайловским садом. После первого просмотра спектакля я пришел на второй, третий, десятый… Уже перед снятием его с репертуара я отметил свой тридцатый просмотр любимого «Танго». Я был настоящим фанатом, пародировал в своих кругах Толика Петрова в его неподражаемом, несколько смиренном и раскатистом «По-жа-луй-ста», здоровался с вахтерами, которые меня уже узнавали, сидел на ступеньках, иногда даже пытался завести зал, если он не реагировал в нужном месте и в нужное время.
Удивительно, что при всей моей любви к Молодежному театру, будучи студентом театрального ВУЗа, я даже и не мечтал в нем работать. Это для меня было особое место, отдельное от театральной жизни города. Казалось, что там не актеры, а «своя компания». Есть Молодежный театр и всё остальное. Создавалось впечатление, что это совершенно самодостаточный организм: и актеров они не набирают, и спектакли они не выпускают… Наверное, просто приходят, собираются, выходят на сцену, поигрывают, пьют чай, уходят… Гипноз продолжался.
Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Алена Ивановна Стурова, дочь самого Коха и педагог по сценическому движению в театральном институте, в конце 4 курса устроила показ в театр нескольких человек, в том числе и меня. За что ей спасибо. Попасть в труппу Молодежки практически невозможно. У каждого актера есть своя собственная история о том, какое необычайное стечение обстоятельств привело его на эту сцену. Во-первых, в Санкт-Петербурге огромный переизбыток людей данной профессии, во-вторых, мы далеко не последний театр в городе, в-третьих, в театральных кругах ходят легенды о том, как репетирует Семен Спивак: как умеет влюблять в материал, в себя, в свою профессию. Бывают и грустные истории: молодой актер ежедневно в течение нескольких лет ходит на репетиции в Молодежный театр, на что-то надеясь… проходят годы, а он так и сидит в зрительном зале… потом тихо и незаметно исчезает… Театр – жестокое место. Но завораживающее.
Молодежный с годами стал кровью и плотью, стал родным домом, и невозможно выразить словами все эмоции и переживания, связанные с ним.
Недавно после спектакля «Жаворонок» пришла за кулисы зрительница и призналась в любви к Молодежному театру. Она долго рассказывала о том, что стала думать по-другому, иначе чувствовать и переживать. Теперь не может жить без Молодежки и готова работать в театре кем угодно, только бы взяли! Я пытался ее отговорить. Молодежный театр Семена Спивака – особенный. Это место, где можно получить ответ на многие жизненно важные вопросы. За это я и люблю свой театр – он не боится брать на себя право помогать и заставляет думать. Здесь соединяются развлечение и … «поучение» (плохое слово, но что-то ведь остается после хорошо прошедшего спектакля – послевкусие, что ли…) О самых сложных проблемах мы пытаемся говорить просто и делимся своим личным опытом, опытом классиков мировой драматургии, рассказываем о себе: честно, откровенно и без апломба, а значит — находим свое отражение в зрительном зале.
Мой гипнотический сеанс в Измайловском саду продолжается…
© 2015 Роман Нечаев astroma.net
фотографии Владимира Постнова,
Петра Журавлева и
Алены Хроминой
